Президент России Дмитрий Медведев в понедельник, 2 апреля, подписал закон, запрещающий лицам, осужденным или подвергавшимся преследованию за экстремизм , работать с детьми.
Согласно новому закону, в список запрещенных для экстремистов мест работы войдут образовательные и воспитательные учреждения, детские оздоровительные лагеря, детские больницы и поликлиники, учреждения соцзащиты и обслуживания и детско-юношеского спорта, культуры и искусства.
Активисты вместо террористов
Проект соответствующих поправок в трудовое законодательство президент внес на рассмотрение осенью прошлого года. Законопроект сразу же вызвал широкий общественный резонанс и был подвергнут критике со стороны правозащитников, блогеров и самих учителей. Впрочем, претензии общественности коснулись, в первую очередь, не столько запрета на профессию, сколько самого антиэкстремистского законодательства.
Действительно, нет ничего противоестественного в желании оградить детей от пропаганды терроризма и призывов к насилию. Однако, как показывает практика, "охота" на экстремистов чаще является подавлением инакомыслия, нежели реальной борьбой с террористической угрозой.
"Разумеется, какие-то ограничения здесь должны быть, но недопустимо вводить такие поправки при нынешней редакции закона о противодействии экстремизму, которая содержит более чем размытые формулировки, – комментирует сопредседатель межрегионального профсоюза "Учитель" Андрей Демидов. – Закон в его нынешней редакции не содержит даже четкого определения понятия "экстремизм".
По мнению Демидова, в зоне риска после вступления в силу поправок окажутся, прежде всего, педагоги, так или иначе проявившие гражданскую активность.
"Школьное руководство обычно враждебно настроено по отношению к преподавателям с активной гражданской позицией, поскольку такие люди создают администрации дополнительные проблемы. Директора школы могут в любой момент попросить навести порядок в учебном заведении, – рассказывает Демидов. – К тому же активисты зачастую оспаривают неправомерные решения администрации, создают профсоюзы. Конечно, школьному руководству такие сотрудники не нужны, а новый закон дает легальный повод от них избавиться".
Чаще всего противники люстрации преподавателей, осужденных за экстремизм, обращают внимание на большое число спорных приговоров по 282 статье, вынесенных в России в последние годы. "Мы не имеем претензий к самому закону, однако хотим подчеркнуть, что по указанным статьям УК выносится весомое количество неправомерных приговоров, – отмечают эксперты аналитического центра "Сова" в своем докладе, посвященном неправомерному применению 282-й статьи в 2011 году. – Это означает, что жертвы неправомерного применения антиэкстремистского законодательства столкнутся с еще большим поражением в правах, если этот закон будет принят".
Злополучная статья
Статью 282 (действия, направленные на возбуждение ненависти либо вражды) без преувеличения можно назвать самой одиозной в действующем Уголовном кодексе. В обществе не прекращается дискуссия на тему возможной модернизации, а то и вовсе отмены статьи. Правозащитники проводят мониторинг применения антиэкстремистского законодательства, ряд общественных и политических движений ведут кампании за отмену 282-й статьи, а блогеры каждый раз поднимают шумиху вокруг очередного громкого "экстремистского" дела.
До недавнего времени 282-я статья применялась в основном в отношении националистов, за что в народе ее успели прозвать "русской" статьей. Однако в последнее время антиэкстримистская статья превратилась в универсальную "страшилку" для любого мало-мальски политически активного россиянина. А обвинения в экстремизме стали все чаще предъявлять либералам и даже антифашистам.
Закон "О противодействии экстремизму" разработан правительством в 1996 году, однако подписан он был лишь в июле 2002 года. С момента принятия закона число осужденных и подвергшихся уголовному преследованию за экстремизм неуклонно росло. Для сравнения: в 2004 году по 282 статье было вынесено 3 приговора, в 2005-м – 12 приговоров, в 2006-м – 17. В 2010 году число осужденных по 282-й статье достигло 161.
Количество осужденных за экстремизм в 2011 году несколько снизилось, однако, как отмечают аналитики центра "Сова", в то же время за прошедший год возросло количество осужденных и преследуемых за наименее опасные для общества действия. По данным организации, в последнее время все чаще жертвами преследования по 282-й статье становятся библиотеки или интернет-провайдеры. Количество случайных жертв борьбы с экстремизмом в течение последних лет значительно выросло.
Впрочем, в обществе нет единого мнения о том, как быть с антиэкстримистской статьей. Как ни странно, в ее поддержку часто выступают либерально настроенные оппозиционеры, которые, по идее должны указывать на противоречие практики ее применения конституционному принципу свободы слова. Так, например, известный правозащитник Лев Пономарев неоднократно высказывался в ее защиту. Столь необычную для убежденного либерала позицию Пономарев объясняет необходимостью бороться с угрозой "русского фашизма". Однако, по его мнению, осужденные за экстремизм не должны получать реальные тюремные сроки, хоть и заслуживают уголовного преследования.
Президентское решение
Сам инициатор закона – президент Медведев – также не обошел вниманием проблему несовершенства антиэкстремистского законодательства. По словам главы государства, он неоднократно слышал, что под понятие "экстремизм" подпадают "вполне обычные примеры общественного поведения". Однако вместо реформы закона президент предложил искать решение проблемы в правоприменительной практике. Такая позиция президента ожидаемо вызвала у правозащитников вопрос: откуда же взяться нормальной судебной практике, если в законодательстве не определено ни само понятие экстремизма, ни критерии экстремистской деятельности. Так, сопредседатель профсоюза "Учитель" Андрей Демидов в спасительную судебную практику не верит: "Антиэкстремистские поправки не могут применяться до тех пор, пока наравне с конкретизацией действующего законодательства не будет проведена реформа судов, – считает Демидов. – Сейчас российская судебная система работает так, что любой оправдательный приговор считается пощечиной прокуратуре и следствию. Судьи делают все возможное, чтобы не обижать своих коллег".
Теперь, когда закон был принят в последней инстанции и до его вступления в силу осталось несколько дней, последней надеждой учителей, успевших отметиться на ниве гражданского активизма, остаются профсоюзы и правозащитные организации, которые время от времени предоставляют бесплатные юридические услуги преследуемым "борцам с режимом". Учитывая оживление политической жизни в стране, ожидать смягчения правоприменительной практики, увы, не приходится.
Источник: http://kurs.ru